«Донские ведомости» 1919, №99, 28 апр./11 мая с.1 *
К докладу Свечина
Доклад ген. Свечина, который предстоит сегодня заслушать Войсковому Кругу, был 26 апреля сделан для Войскового правительства и В.Круга[1].
Докладчик – атаман зимовой станицы – приступая к изложению своих наблюдений в Париже и отчасти в Лондоне, предупредил, что он – не политик, не дипломат, а человек военный и его наблюдения могут погрешать некоторым недостатком внимания в сторону специально дипломатическую. Но тем ценнее была нарисованная им картина той обстановки, в которой вершится сейчас судьба мира, в том числе и нашего отечества, – картина простая, непосредственная, без дипломатических нюансов и умолчаний. Атмосфера парижской и лондонской жизни, политическое состояние этих стран, сложный переплет политических отношений, созданный разгромом Германии и развалом России, жизнь русских благополучных людей за границей, работа небольшой группы русских общественных деятелей и официальных делегатов от государственных новообразований, возникших на руинах великой России, конференция мира и русское совещание – все это, освещенное беглым лучом живого, непосредственно близкого наблюдения, дает ключ к пониманию событий недавно прошедших и к более или менее основательному предусмотрению грядущего.
Доклад продолжался четыре часа.
Прежде всего докладчик остановился на характеристике мирной конференции. Состав ее довольно многочисленный. Здесь представлены даже самые небольшие государства – вроде Парагваев, Уругваев и Сан-Сальвадоров. Нет лишь официального представителя от России. Но роль представленных государств в решении незначительна. Скорее, представители эти имеют значение совещательное. Вершителями судеб мира являются только дипломатические представители Франции, Англии, Сев.-Американских Штатов и Италии. Даже представитель Японии отодвинут на второй план – в силу того, что участие Японии в войне не имело значительных размеров. Клемансо, Ллойд-Джордж, Орландо и Вильсон – вот четыре кита, на которых держится перестройка мировых отношений[2]. Они являются в общие заседания часа на два, не более, выслушивают доклады и, не обременяя себя трудом выслушивания прений, удаляются, и дело вершится в той недоступной посторонним лаборатории, где взвешиваются и меряются судьбы народов и государств под углом зрения победителей германской коалиции.
Но и здесь, в этой невидимой лаборатории, в «совете четырех», чувствуется разнствование в силе голосов. Нередко, что один голос покрывает три остальные. Это голос президента Вильсона. За ним стоит свежая американская армия, вступавшая в войну позже всех и понесшая незначительные потери (выбыло из строя не более 70 тыс. человек), ныне по сравнению с обескровленными Англией и Францией очень могущественная, усиленная к тому же гигантским флотом чудовищных дредно<у>тов (до 50 тонн водоизмещения), за ним же стоит могущественная армия финансистов. Америка ныне является всемирным банкиром, снабжающим деньгами даже Англию. Эти обстоятельства и придают особый вес голосу Вильсона, направляемому дирижерами из финансового хора. Отсюда, главным образом, и идут те волнообразные колебания, которые порой переплескивают и через головы русских людей, борющихся за воссоздание единой России.
В такой обстановке, в таком капризном положении влияний и настроений небольшой группе русских людей приходится отстаивать дело России, на растерзанном теле которой большевизм справляет свой кровавый пир. В эту группу входят бывшие послы и посланники (в числе последних наш донец, швейцарский посланник И.Н. Ефремов), представитель правительства адмир. Колчака и Южного командования ген. Деникина – С.Д. Сазонов, представитель Архангельского правительства Н.В. Чайковский, пользующийся наибольшим авторитетом в политических кругах Франции и Англии[3], и некоторые общественные и политические деятели, неофициально представляющие как бы центральную Россию: кн. Г.Е. Львов, Б.Н. Савинков[4], П.Б. Струве[5] и др. К этой группе примыкают, не сливаясь, однако, с ней, представители многочисленных государственных новообразований, возникших в России, начиная от Латвии и кончая Азербайджаном. Пестрота и разномастность этого представительства производит значительную разноголосицу, прислушиваться к которой у «совета четырех» нет особой охоты и времени. И может быть, наличием этой разноголосицы, главным образом, и объясняется пред<>ложение Вильсона собрать весь этот ход вместе с большевиками на общую спевку на Принкипо, или Принцевых островах, как у нас называют этот архипелаг Мраморного моря.
С свиданием на Принкипо, как известно, ничего не вышло. Но большевики использовали в полной мере эту временную благосклонность в свою сторону – Чичерин и Зиновьев заговорили таким тоном, каким Наполеон говорил с мелкими монархами разбитой Германии[6]. Это внесло отрезвление в политическую атмосферу. Стало ясно, какая Россия нужна миру и почему такая, а не иная. Во Франции стали прислушиваться внимательнее к голосу тех политиков, которые доказывали, что Франции нужна именно сильная Россия, а ослабленная нужна придавленной, но не раздавленной Германии. По тем же мотивам единая, здоровая, сильная Россия нужна и Англии. Для Америки уклониться от помощи России означало бы усилить японское влияние в России. И таким образом, теперь уже довольно прочно выкристаллизовалось сознание необходимости оказать помощь зиждущим русским силам в борьбе против большевизма, являющегося угрозой не для одной России.
Докладчик подробно остановился на выяснении тех очертаний, в каких возможно ожидать эту помощь, и тех шагов, которые для ускорения ее прибытия следовало бы предпринять русскому правительству, в особенности же нашей военной миссии, работе которой желательно было бы придать больше энергии и чувства ответственности за переживаемый текущий момент.
Этого предмета мы коснемся в следующий раз[7].
–––––––––––––
* Редакционная статья за подписью Ф.К.
[1] Ген.-лейт. М.А. Свечин вместе с ген.-майором А.В. Черячукиным принимал участие, от правительства Краснова, в переговорах с Германией, Украиной и союзниками. В нояб. 1918 Свечин был командирован Деникиным в Париж и Лондон, 16 дек. назначен членом совещательной комиссии при С.Д. Сазонове, отправляющемся в Париж как представитель Дона и Добровольческой армии.
[2] Клемансо Жорж (1841-1929) – французский политический и государственный деятель. В ноябре 1917 – председатель совета министров и одновременно – военный министр, активный сторонник интервенции в Россию, поддерживавший Колчака и Деникина, председатель Парижской мирной конференции, один из авторов Версальского мирного договора 1919.
Ллойд-Джордж, Дэвид (1863-1945) – премьер-министр Великобритании; Вильсон, Томас Вудро (1856-1924) президент США; В.Орландо – премьер-министр Италии того времени.
[3] Николай Васильевич Чайковский (1850-1926), российс. полит. деятель. Участник студенч. волнений 1868-69. С 1874 в эмиграции, два года прожил в США в общине "богочеловеков". В 1879 вернулся в Европу, с 1904 чл. Загран. к-та Партии социалистов-революционеров, занимался доставкой в Россию парт. лит-ры, а в 1905 - оружия. После Манифеста 17.10.1905 вернулся в Россию. После Февр. рев-ции 1917 один из лидеров Трудовой нар.-социалистич. партии, ее представитель в Исполкоме Петросовета, чл. ЦИК Всерос. Совета крест. депутатов, тов. (зам.) пред. Гос. прод. к-та, чл. Совета Всерос. кооп. съездов, один из лидеров правого крыла Демокр. совещания и Врем. совета Рос. республики (Предпарламента). Окт. события 1917 назвал актом "сумасшествия", "босяцкой революцией", вошел в К-т спасения Родины и Революции. В авг. 1918 возглавил антибольшевист. переворот в Архангельске. В 1919 участвовал в антибольшевистском движении на Ю. России. С 1920 жил в Лондоне, в том же году сов. судом заочно приговорен к смертной казни. В конце жизни искал пути обновления человечества через масонство (http://www.encspb.ru/article.php?kod=2804023880).
[4] Борис Викторович Савинков (1879–1925) (псевд. В.Ропшин) – один из лидеров партии эсеров, литератор. Вступил в партию социалистов-революционеров в 1903 г. и вошел в ее Боевую организацию, организатор и участник многих террористических актов. После февральской революции комиссар при ставке верховного главнокомандующего; товарищ военного министра Временного правительства. В сентябре 1917 г. исключен из партии эсеров. В 1918 г. возглавил Союз защиты родины и свободы, позднее представитель А.В. Колчака в Париже. В 1920 г. жил в Париже. В августе 1924 г. арестован после нелегального перехода советско-польской границы, организованной агентами ОГПУ. Приговорен к 10 годам тюремного заключения. По официальной версии, покончил с собой в тюрьме, по другим данным, убит чекистами.
[5] Струве Петр Бернгардович (1870-1944), российский политический деятель, философ, экономист, историк, публицист, академик РАН (1917, в 1928 исключен). В 1890-х гг. теоретик "легального марксизма", вел полемику с народниками, автор Манифеста РСДРП (1898). С нач. 1900-х лидер российского либерализма, редактор журнала "Освобождение", один из руководителей "Союза освобождения". С 1905 член партии кадетов и ее ЦК. Депутат 2-й Государственной думы. С 1907 фактический руководитель журнала "Русская мысль", участник сборника "Вехи" (1909), инициатор сборника "Из глубины" (1918). После октября 1917 вел борьбу с большевиками, один из идеологов белого движения, член "Особого совещания" при генерале Деникине, министр в правительстве генерала Врангеля, организатор эвакуации его армии из Крыма. С 1920 в эмиграции, редактор журнала "Русская мысль" (Прага), газеты "Возрождение (Париж) и др., преподавал в Пражском и Белградском университетах. Автор работ по социально-экономической истории России, проблемам российской интеллигенции и др.
[6] Чичерин Георгий Васильевич (1872-1936) – из дворян, член РСДРП с 1905, второй после Троцкого советский нарком иностранных дел, подписал Брестский мир, внес вклад в выведение СССР из международной изоляции, член ЦК ВКП(б) 1925-1930, после 1930 на пенсии.
Зиновьев Григорий Евсеевич (1883—1936) председатель исполкома Коминтерна, член политбюро ЦК РКП(б) и председатель ленинградского Совета и Губисполкома, один из ближайших сотрудников и учеников Ленина.
[7] См. в следующем №100 (ДВ 30 апр./13 мая с.1) – статья без подписи «Из зарубежной печати».