«В нынешние светлые лунные ночи...»

 

«Донские ведомости» 1919 № 209, 12/25 сентября, с.1-2 *

 

В нынешние светлые лунные ночи на берегах родного Дона, закутанных золотистой дымкой, перекликаются не только ружейным и пулемётным огнем воюющие, но и обыкновенными человеческими голосами. Драгоценное свойство юности – всегда, во всяком положении, как бы ни было оно тяжело и мрачно, находить предмет своеобразного развлечения.

– Бросьте воевать! – доносится с «того» берега, когда-то своего, близко знакомого, а теперь обвеянного зловещей загадочностью.

– А вы покажите – на примере! – отвечает наш берег.

– Что вы, черти, не дадите воды из Дону напиться? воду гнилую тут пьём.

– Погодите, мы вас не так напоим еще!

– За кого воюете? Подумайте: за генералов!

– А вы за кого?

– Мы за Ленина.

– И Троцкого? Вашему Ленину Мамонтов последние волосенки выдергивает…

По существу, детское зубоскальство – вся эта словесная перепалка двух берегов. Но если вдуматься глубже, в ней трепещет тот же трога­тельный вопрос, который волнует всех – и старых, и малых, многосве­дущих и тёмных, простых и умудренных людей: за кого, или точнее, за что идет эта кровавая бессмысленная бойня, кому от нее выгода, кто стал благополучнее, счастливее, какое улучшение и облегчение внесла она в жизнь, какой новой истиной осветила и возвысила человечество?..

«Мы – за Ленина»... Вот – конечный итог, к которому долгим и кровавым путем «расширения и углубления революции» пришли пустоголовые люди, обратившие в ремесло грабительскую войну. Ни одного клочка, ни одного обрывка не осталось от тех высокопарных вещаний о свободе, братстве, равенстве, красовавшихся когда-то на красных знаменах. Свергнув старые кумиры, российская революция к конечному этапу своему осталась при едином болванчике, изображающем плешивую фигурку с отвисшим брюшком, – при Ленине. Не очень почетное знамя…

Но если спросят нас с «того» берега, за что мы воюем, – мы попросту, по-человечески скажем им, врагам нашим, но и нашим братьям, связанным с нами узами единого языка и истории, и единой горестной судьбы: мы воюем за свой родной край, за целость его, за бытие казачества, за право жить тем бытовым укладом, который унаследовали мы от славных своих предков и которому все – от генерала до рядового казака – мы одинаково преданы всем сердцем. За честь родины мы бьемся, имя которой Ленин и Троцкий опозорили, которую они предали и продали, на место которой поставили якобы «весь мир», а в сущности – шайку международных проходимцев жидовского происхождения*.

За родину... В ней для нас все самое дорогое, заветное и святое: и политая трудовым потом родная нива, и родительские могилки, колокольный звон родной церкви, старая дедовская песня и плач матери, провожающей родимого сынка на службу родному краю, кизечный дымок наших куреней и каждая тропинка в своей леваде... Все убогое и бедное в родине – многоценнее нам тех самохвальных заявлений о коммунистическом рае для всего мира, которые протрубили вы раньше и от которых дошли до паскудного истукана под фальшивой кличкой – «Ленин».

За родину мы бьемся. За нее, единую, великую и святую, готовы сложить головы в смертном бою.

 

——————————

 



* Заметка в газете несколько странно и озаглавлена Ф.Д. Крюков, и подписана «Ф.Крюков», а также сопровождается следующим предисловием: В Усть-Медведицкую дружину зачислен известный Донской писатель и секретарь Войскового Круга Федор Дмитриевич Крюков. В газете «Сполох», издающейся в той же станице, им помещена следующая статья: [далее следует текст].

* Наличие у статьи заголовка – в виде имени писателя и ссылка на зачисление его в дружину (см. примечание выше) свидетельствуют о том, что статья редактировалась не Крюковым. В это время, с конца марта по конец октября, редактором «Донских ведомостей», как значится на последних страницах каждого номера, был Вр[ем]. и[сп]. об[яз]. редактора профессор Н.Асеев. Поэтому последнее добавление к расхожему в белогвардейской риторике штампу лежит видимо на его совести или на совести кого-то из его сотрудников.