5/18. I. [1]920 [по дороге из Новороссийска в Феодосию, на пароходе "Ксения":]
"С нами едет очень простой и милый израненный полковник Острокопытов. Был в плену в Германии; очень высокого мнения о немцах. Производит самое хорошее впечатление здравостию своих суждений. Его плен был ему впрок. Он теперь едет в Херсон, начальник стражи. 3 месяца назад из Совдепии; вернулся в Германию прямо из Совдепии. Жил все время в Брянске; жизнь впроголодь; комунисты, которые занимают лучшие места и имеют вдоволь продуктов - они всем верховодят. Духовенство принижено, поставлено вне всяких преимуществ, наряду с буржуазией. Никакого религиозного подъема нет. Нет ни одного более авторитетного лица среди духовенства. Нет течения религиозного и среди молодежи. Из всех гимназистов подписали прошение о преподавании Закона Божьего - 10 человек, ответа не получили. Преподавание в гимназии не идет уже со второй половины 1918 года, преподаватели получили другие места, служат и гимназисты. Крестьяне поддерживают большевиков, посколько они отдали всю землю помещиков, но недовольны комунистическим распределением продуктов. Засеяна 1/? часть земли, нет семян, все отбирают большевики по твердым ценам. Среди детей идет пропаганда большевизма, особенно в летних колониях. Сыск развит чрезвычайно. Расстрелы идут непрерывно в местных чрезвычайках (б[ольшею] ч[астью] хулиганы, грабители, "контрреволюционеры"). Евреев очень много - на первых местах они всюду. Несомненно, они проводят сейчас комунизм в жизнь. Гнет чрезвычайный. Острокопытов рассказывал такой случай (он домовладелец, инвалид, получал пенсию 1800 р. в месяц) - его арестовали и в чрезвычайку. Обвинение - что он ругал большевизм там-то: он проходил по этому месту с[о] знакомым и в разговоре действительно что-то говорил неодобрительно о большевиках. Знакомый вне подозрений в доносе."

12/25. I. [1]920 [под Ялтой, Горная Щель. Дача Бакуниной:]
"Максимы Ля Рошфуко иногда удивительны. Мораль и человеческие взаимоотношения - одни из наименее меня интересующих вопросы - но красива их форма. Стремление выразить мысль кратко и сжато. Тут ведь тоже бесконечное, и иногда человек достигает в 3-5 словах поразительной глубины. Я не раз мечтал дать своей мысли на досуге эту форму выражения, т. к. она наиболее свободно от внешних рамок позволяет выразить мысль и заставляет, отчеканивая фразу, углубляться в ее содержание, раскрывать и для себя самого глубину достигнутого. Помню, что это мне захотелось сделать, когда много лет назад, во время одной из своих поездок, читал Марка Аврелия и позже, когда переглядывал дневник Амьэля [Амьель А.-Ф. Из дневника / Пер. с фр. М. Л. Толстой. Под ред. и с предисл. Л. Н. Толстого. СПб., 1894]. Не знаю, сохранились ли и сохранятся ли среди моих рукописей листочки с набросками этого рода, которые я временами вел, - но я думаю, что среди охватывавших и проникавших меня мыслей, есть заслуживающие сохранения. Сейчас, читая "Sprache" Гете - неотделанные и иногда не изящные по форме и безобидно злые изящные выводы из жизни Ля Рошфуко, невольно чувствуешь и эстетическую сторону этого рода творчества - стремление к тому, что иногда достигал Гете и к чему стремился Ля Рошфуко, шедший в это время новатором - после древних? А Монтень, который одно время так меня привлекал?"

[10.IX.1940, Москва] В Малом Ярославце на днях покончила жизнь самоубийством врач-хирург, отдававшаяся вся своему делу. Ее муж, комсомолец, был сперва сослан, а потом расстрелян. Она оставила записку, в которой говорит, что после гибели мужа - тоска одиночества и отсутствие выхода в лучшее (будущее). Кончалась записка обращением к Сталину: благодарю тов. Сталина за счастливую жизнь. Когда эту записку прочли, то запретили всему персоналу (больницы) провожать, скомкали похороны, но пациенты осыпали цветами гроб и проводили до могилы.

Благодарим за разрешение электронного воспроизведения текста - ответственного редактора издания В.П. Волкова.